---

Венец творения.


Он идет по пустынному тротуару. Вокруг только пустые коробки домов, мусор и вонь. Он озирается, не то с отвращением, не то с опаской. Хотя он не должен бояться, ведь охотникам не ведом страх, но тем не менее он выглядит испуганным. Его походка решительна, хотя он и не знает точного пути, он доверяет своему чутью. Его так учили.
Он замирает на секунду и прислушивается. Кажется, он что-то разбирает сквозь шелест газетных обрывков и скрип пустых оконных рам, вяло покачивающихся от прикосновений залетного ветерка.
- Какого черта их всегда тянет на помойку… - шепчет мужчина и на его лице появляется гримаса отвращения.
Но он подавляет чувства и аккуратно толкает грязную дверь. Крутая лестница исчезает в полумраке. На пороге пятна крови.
Он внимательно осматривает кровь, даже опускается на колено, он касается поверхности пальцем. Теплая. Он достает оружие и медленно идет по ступеням.
Пустой пролет и всего две двери почти в самом конце. Звенящая тишина, и жалобный стон паркета под его ступнями.
Его брови сдвигаются, уголки губ опускаются вниз, на лбу появляются две глубокие морщины. Недоумение. Он не чувствует присутствия. Он убирает оружие и прислушивается. Показалось?
Громкий скрип, словно ледяная игла вонзается в сердце. Грудь сдавливает, словно тисками, раскаленная волна пробегает по телу, от головы до кончиков каждого пальца.
Рука молниеносно расстегивает кобуру. Время останавливается. Ему кажется, что он провалился под воду. Пальцы щупают мягкую кожу, хорошей выделки, но он ждет от них ощущение твердой стали. «Не может быть, я не мог его не почувствовать», - последняя мысль. Теплое дыхание у самого уха, боль, пустота.
Он открывает газа. Тяжело. Больно. Это хорошо, значит еще жив… а быть может… нет, в раю не может так вонять. Ад? С чего бы?
Кто-то стонет в дальнем углу комнаты. Он всматривается в темноту, но глаза едва улавливают очертания. Это человек. Ребенок. Он стоит на коленях лицом в угол, его руки связаны за спиной.
Человек пытается встать, но в мускулах почти нет силы. Усилием он трогает шею. Тепло и мокро. Пути назад нет. Он облизывает пересохшие губы и пытается что-то сказать. Неудача.
Он скатывается с кровати и падает на пол. Тело как будто бы чужое и сопротивляется каждому движению.
«Отвратительная штука – смерть. Я не хочу умирать, но умру. Я рисковал своей жизнью ради чужой. А теперь умрем мы оба. Справедливо? Едва ли… Но это так. Как же не хочется умирать…»
Рука случайно касается чего-то холодного. Сталь. Пальцы щупают ее – остро. Нож.
Он поворачивает голову в сторону – бумажка.
«Твоя жизнь в крови этого парня. Через час ты умрешь, и он тоже. Его не спасти, но у тебя есть шанс на бессмертие. Выбирай».
- Убить, чтобы выжить… - шепчет он, и пальцы сжимают рукоять ножа. – Но ведь я клялся… Но важно ли это теперь? Он умрет в любом случае, а я могу прекратить его старания и спасти свою жизнь.
Шаркающий звук, всхлип, два судорожных вздоха, затем протяжный звук выдыхаемой жизни.
- Творение бога? Едва ли… Лишь зверь по образу и подобию… - шепчет кто-то, совсем рядом