 |
| ru |
 |
updated 25.11.08 00:18 18-11-08 @ 20:34
Litera  : Ышка  
Похождения сумасшедшего менестреля
|
Действующие лица:
Ышка – она же Фрида, она же Ышка
Инк – он же Инком, глава клана
Берз – он же Берзерк
Тьма – он же Создание Тьмы
Чингиз – он же Чингизхан
Чех – он же Чилиш
Змей– он же Змеепсих
Глава 1
Барды в огне не горят, в воде не тонут…
Дверь стремительно приближалась.
Я инстинктивно зажмурилась, приготовившись поцеловаться с грубой прокоптившейся до черноты древесиной, но удара так и не последовало.
Вместо этого в лицо дохнул свежий ветерок. Впрочем, его свежесть была изрядно подпорчена стойким запашком навоза и прелого сена.
Я рискнула приоткрыть один глаз. Моего положения этот храбрый поступок не улучшил, но ситуацию несколько прояснил.
Видимо, трактирный вышибала, пожалев дверь, предусмотрительно открыл ее ногой, и теперь собирался самым грубым образом вышвырнуть меня на улицу.
Я протестующее взвизгнула, когда сильная, но неласковая рука ухватила меня за поясной ремень и качнула вперед – так, что земля и небо перед глазами смешались в невообразимую буро-серую кашу.
- Вали отсюда, голодранец! Еще раз увижу – шею сверну!
…На этих словах я счастливо обнялась с матушкой сырой землей.
Вслед за мной с жалобным свистом полетела моя старенька лютня, сверкнув обшарпанным боком. В отличие от меня, она довольно удачно приземлилась в стог гнилого сена.
Я с кряхтеньем поднялась и тут же опасливо обернулась, ожидая удара. Но вышибала с мордой широкой и грубой, как половица, лишь смачно сплюнул и захлопнул дверь.
Не сдержавшись, я застонала сквозь зубы. Что-то в последнее время слишком часто меня кормят тумаками…
Левая сторона лица болела зверски, а ухо горело и наверняка напоминало пельмень. Пощупав языком зубы, я с ужасом обнаружила, что один из резцов подозрительно шатается…Еще не хватало последние гроши на лекаря потратить! Правда, дыркой в зубах светить тоже не хочется.
Выковыряв лютню из горы сырого сена, я заковыляла вдоль по узкой темной улице.
Столица, тоже мне… Да здесь грязищи, вони и хамства – как в самом нищем припортовом городишке!
Ну разве то, что у меня плоская грудь, слегка рваный плащ, короткие всклокоченные волосы и лицо как у напроказившего сорванца (так, по крайней мере, утверждал мой наставник) – дает повод сходу бить в челюсть и вышвыривать на улицу? Ах, да, я еще играю плохо…Ха! Так я ведь еще петь не начинала…
Кряхтя и слегка подволакивая ушибленную ногу, я брела по грязной, невымощеной дороге, вслушиваясь в опасные шорохи сумерек.
Найти бы место для ночлега…Вот только денег в карманах моих дырявых порток наскребется разве что на кружку пива, а зарабатывать бардовским ремеслом пока что не выходит – за сегодня это уже третья по счету таверна, откуда я вылетаю с почетным пинком под зад.
А что, если…рука невольно потянулась к кошельку, висящему на тонком кожаном шнурке и надежно скрытому под курткой. Изящный золотой перстень, который я неделю назад укра…ээ…позаимствовала у одного из подвыпивших паладинов, согревал мне сердце.
Назовите меня скрягой, но расставаться с этой безделушкой мне почему-то решительно не хотелось.
Да и сколько я получу за хрупкое на вид золотое кольцо, не украшенное даже драгоценным камнем? Гроши, которых мне не хватит и на пару дней! А, скорее всего, никто ничего не станет у меня покупать – дождутся глубокой ночи, да проломят голову в ближайшей подворотне…
И поминай как звали непутевого и бесталанного барда.
Нет уж, дудки!
Попробую еще разок заработать на хлеб своей лютней. Я ведь выпускница самого Королевского университета высоких искусств, как-никак!
А то, что меня еще в начале первого курса отчислили за прогулы и «крайнюю степень бездарнорсти», простым смертным знать не обязательно.
Мне-то хорошо известно, что все это – происки завистников…
А вот и таверна.
Я остановилась, с шумом втянув носом воздух. Пахло курицей, жареной картошкой и пивом. В животе призывно заурчало. Самое время плотно поужинать!
Спою посетителям что-нибудь особо жалостливое – например, «Балладу о жертве Темного Ангела»…Авось, угостят чем-нибудь и разрешат переночевать в сарае. Мне большего и не надо.
Дверь таверны была гостеприимно открыта, поэтому я смело переступила порог, прижав к груди мою обшарпанную «кормилицу».
В таверне было людно. Слева от входа в мрачном молчании ужинала кучка скромно одетых воинов: серые плащи из дешевой, плохо согревающей ткани, проржавевшая тонкая кольчуга – скорее всего, бывшие призывники, вернувшиеся из Приграничья и теперь ищущие работу все теми же рекрутами. С одним лишь отличием: на этот раз за свою пролитую кровь они будут требовать платы. Что ж, если воины достаточно опытны и храбры – без работы не засидятся, особенно в нынешнее неспокойное время, когда стычки сторонников Света и Тьмы происходят на каждом шагу, а кланы из кожи вон лезут, чтобы перещеголять друг друга.
В правом дальнем углу целый стол заняла компания, не понравившаяся мне с первого взгляда.
Я шмыгнула за свободный стол, оказавшись прямо возле огромной кучи огрызков непонятного происхождения. Запах от нее шел тот еще, но я мужественно терпела, цепким взглядом оценивая присутствующих, возможный размер их кошельков, склонность к музыке и потенциальную щедрость. По всем прогнозам выходило как-то не очень…
Особенную настороженность у меня вызывала компания за крайним правым столом. Я старалась не выказывать откровенного любопытства, но глаза упорно возвращались к мрачным фигурам.
Их было шестеро.
Один из них кутался в плащ с глубоким капюшоном, так что не было видно даже лица. Плащ не скрывал его болезненной худобы, и на мгновенье в складках темной ткани мелькнула бледная когтистая рука. Больше он не двигался – сидел, прислонившись спиной к стене. И все же при одном взгляде не него у меня леденели пальцы ног.
Парень рядом с ним – в кожаной безрукавке, кое-где заметно расползающейся на широкой спине, сладко посапывал, опрокинув лохматую темную голову на руки и прижавшись щекой к пивной кружке.
Двое других воинов (а то, что они были именно воинами, умелыми и беспощадными, не вызывало у меня ни малейших сомнений) выглядели устрашающе в своих звериных шкурах, наброшенных поверх широченных, бугристых от мускул, как стволы многолетних вязов, плеч. Они громко переговаривались и раскатисто смеялись. Тот, что выглядел лет на десять постарше – с длинной светлой бородой, заплетенной в две косы, осушил кружку одним глотком и громко рыгнул.
Все в них выдавало истинных людей Севера: крепких, как столетние деревья, сильных, как медведи…и абсолютно лишенных манер.
Я брезгливо поморщилась и перевела взгляд на оставшуюся пару воинов. Оба молча и деловито расправлялись с едой, хрустя костями и отрывая крепкими белыми зубами огромные куски мяса.
Мой желудок, возмущенный такой вопиющей несправедливостью, вновь требовательно забурчал, но я заглушила его ворчание добытым из кармана куртки пучком петрушки. Не время думать о еде. Обстановка все еще неясна.
Тот воин, что был ближе ко мне, вызывал у меня особенный интерес. Я все не могла оторвать глаз от его лица, пытаясь понять – красивое оно или уродливое? Твердый квадратный подбородок, прямой крупный нос с хищно раздувавшимися при запахе пищи ноздрями…тонкая полоска губ, время от времени открывавшая белые заостренные клыки. Зловещую картину дополняла грива непослушных черных волос, падающая на массивные плечи. От этого человека, с мрачной задумчивостью пережевывающего пищу, исходила такая страшная, всепоглощающая сила, что у меня волосы на затылке зашевелились.
Усилием воли я заставила себя перевести взгляд на последнего воина. Рыжеволосый, с флегматичными зелеными, как молодая трава, глазами, он что-то внимательно разглядывал в своей кружке и не вызывал у меня особого опасения. Впрочем, как и доверия.
Даже младенцу известно – людям Севера доверять нельзя. Начать с того, что никто с точностью не может утверждать, что они – вообще люди. Поговаривают, что в кланах северного народа все поголовно – оборотни. Я, конечно, в эти сказки не верю, но про их кровожадность и беспощадность наслышана немало. И если хоть малая доля из этих рассказов – правда, то от них лучше держаться подальше…
Я обреченно вздохнула и прижала лютню к груди. Один бес: или наполучать тумаков здесь, или безвременно почить где-нибудь в темном переулке города…
Подняв глаза, я с тоской подумала, что все трактирные вышибалы похожи друг на друга, как близнецы. У всех плечи с трудом пролазят в дверной проем, морда, широкая, как доска, и в глазах – потуги невыраженного интеллекта.
Кажется, что-то подобное со мной уже было. Меня бесцеремонно хватали за шкирку и вышвыривали на улицу, как напроказившего котенка…
Вышибала со зловещей ухмылкой в полморды косолапил ко мне, демонстративно разминая кулаки.
Все…сейчас или никогда!
Я вскочила на стол и завопила что есть мочи:
- Доблестные мужи! Храбрые воины! Эээ…как вас там…благородные рыцари!
Доблестные мужи и благородные рыцари все, как один, повернули головы и уставились на меня.
Мрачный черноволосый северянин даже перестал жевать, а его зеленоглазый спутник с огненной шевелюрой оторвался от созерцания содержимого своей кружки.
- Благородные рыцари… - уже менее уверенно повторила я, потому что менее всего они походили на таковых, а мордатый вышибала продолжал приближаться, - …А не хотите ли послушать балладу о подвигах ратных, о девах юных и…ну…еще чем-нибудь – на ваш вкус?
Гробовое молчание продолжалось секунд десять. Даже вышибала замер, остановленный окриком трактирщика.
Окрыленная надеждой, я поудобнее перехватила лютню и приготовилась что есть силы ударить по струнам – стоит лишь кому-то изъявить желание…
- А скальд-то на бабу похож…- задумчиво изрек светловолосый бородач, отставляя пустую кружку и прикладываясь к кувшину.
Грянул оглушительный хохот, и я почувствовала, как начинают предательски пылать уши.
- Я не женщина, я славный муж! – попыталась было протестовать я, но голос прозвучал так жалобно и тонко, что это только вызвало новый приступ смеха.
Получив безмолвный сигнал от трактирщика, вышибала шагнул ко мне с распростертыми объятьями.
Ох, ну почему мне сегодня так не везет?
Я зажмурилась и крепко прижала лютню к груди. Нас с тобой никакие невзгоды не разлучат, любимая…
Внезапно крепкая хватка на моих плечах ослабла. Я почувствовала, как громадная туша отступает в сторону, и облегченно вздохнула.
…Пронесло?
В дверном проеме стоял паладин. Высокий, в красном плаще, темно-бордовой тунике (под тонким бархатом четко выделялись кольца кольчуги) с белым, как снег, крестом на груди.
Ага, тот самый паладин, чье кольцо мне удалось умыкнуть, как мне показалось, тайком…Правда, потом он гнался за мной до самого портала – так, что я с трудом унесла ноги.
…Но как он выследил меня? Конечно, старшие паладины обладают огромной силой и властью, но ведь и их возможности не безграничны…
Паладин медленным, надменным взглядом окинул комнату и остановился на мне.
Так же медленно меланхоличное, слегка скучающее выражение на его лице сменилось откровенным изумлением. Широкие золотистые брови поползли вверх – да там и остались.
- …Ты?!
Кажется, я все же переоценила возможности белых крестов, потому что наша встреча для него была такой же неожиданностью.
Только вот мне от этого не легче.
- Не…нет, - в отчаянной попытке я замотала головой, - Это не я…Вы что-то путаете!
- Убью, - коротко оповестил меня светловолосый паладин и с явно нехорошими намерениями потянулся к мечу.
- Ба, да ты глянь! Неужто к нам светлый пожаловал? –бородатый северянин с грохотом опустил опустошенный кувшин на стол и, гостеприимно оскалившись, широко развел руками, едва не съездив по носу своему соседу.
- Берз, будь вежливее! – сосед, ловко увернувшийся от лопатообразной ладони бородача, громогласно хохотнул, - Это ведь сам старший паладин неба почтил нас своим присутствием!
Я отметила, что воин был явно не северных кровей – с прямыми темными волосами, забранными в высокий конский хвост, смуглой, слегка желтоватой кожей и угольно-черными, суженными к вискам глазами, он скорее походил на одного из представителей воинствующих кочевых народов.
- Прикусите язык, темные шавки! – даже не повернув головы, рыкнул паладин.
Он все еще продолжал смотреть на меня, обжигая ненавидящим взглядом светлых, прозрачных, как лед, глаз.
С тихим шелестом выполз из ножен длинный, ослепительно-яркий клинок.
Я сдавленно икнула и попятилась назад. Вот и спета моя песенка…
- Чингиз, нас что, не замечают?
Светлобородый северянин обиженно насупился и стал медленно подниматься из-за стола, при этом умудрившись перевернуть всю почти всю посуду. Воин, сопевший в дальнем углу, недовольно нахмурился, почмокал губами, но так и не проснулся.
На этот раз паладин соизволил повернуть голову.
- Мне нужен только он, - при этих словах острие меча обвиняющее дернулось в мою сторону, - Я забираю мальчишку, а вы можете спокойно продолжать жрать свои помои. Я не стану убивать вас…На этот раз.
Повисла гробовое молчание. Только муха назойливо жужжала где-то под потолком.
- Не, ну вы это слышали?! – хрипло возопил Берз, у которого от возмущения борода встала дыбом, и две косы, как змеи, зашевелились на груди.
Чингиз молчал, сощурив и без того узкие глаза – так, что они превратились в две черные полоски. Не успела я и глазом моргнуть, как в руках у него появился длинный, изогнутый дугой ятаган.
Ой, что-то будет…
- Чингиз, Берзерк! – могучий темноволосый воин, с самого начала привлекший мое внимание, и все это время продолжавший спокойно есть, властно поднял руку.
Воины хмуро переглянулись, но покорно вернулись на свои места.
- Светлый, ты пришел в темные земли…- продолжил северянин, повернув к паладину спокойное, как озерная гладь, лицо, - В наши земли. Тебе следует вести себя сдержанней. Если, разумеется, ты не хочешь неприятностей на свою святейшую задницу.
У него был низкий, рокочущий голос. И сказано все это было таким тоном, что мне захотелось захныкать и позорно спрятаться под стол.
Но паладин не устрашился. Презрительно искривив узкие красивые губы, он смерил воина уничтожающим взглядом.
- Как смеешь ты обращаться ко мне в таком тоне, грязный варвар? Или ты хочешь, чтобы твоя засушенная голова украсила трофейную стену в моем замке?
- Да ты хоть знаешь, с кем ты…
Бородач не успел довершить свою возмущенную речь, потому что в воздухе неожиданно дохнуло грозой. От свежего, острого запаха, ударившего в ноздри, закружилась голова…Сверкнув прямо перед моим носом, маленькая шаровая молния, с треском впечаталась в дверной косяк в паре сантиметров от руки паладина. Светлый отшатнулся в сторону и разъяренно зашипел – молния все же зацепила рукав, оставив на красном бархате черное жженое пятно.
Маги в нашем мире – не редкость. Но действительно талантливых и умелых днем с огнем не сыщешь.
Черноволосый северянин был опытным магом.
Я могла поклясться, что захоти он – и шаровая молния оставила бы выжженный след не на рукаве, а на груди невоспитанного гостя.
- Ты сам позвал свою смерть, темный! – выдохнул паладин и, вскинув меч, рванулся к магу.
Воздух в таверне накалился так, что стало трудно дышать. Вновь запахло грозой, и я почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.
…Ой, мамочка, заберите меня отсюда!!!
Я с надеждой обернулась к выходу, собираясь как можно быстрее рвать когти из этого гиблого места, но дверной проем загородили две массивные фигуры в красных плащах и темно-бордовых туниках с белыми крестами на груди. Паладины.
Они были не одни – за их спинами маячило еще несколько теней.
Не раздумывая долго, паладины выхватили мечи и молча, не издав ни звука, рванулись внутрь.
Стараясь не привлекать их внимание, я слезла со стола и стала отползать в самый дальний и темный угол. Очутившись наконец возле уже знакомой мне кучи мусора, я перевела дух: отсюда мне открывался прекрасный вид на происходящее, меня же почти не было видно. По крайней мере, я на это надеялась.
Впрочем, волновалась я напрасно – всем присутствующим не было уже никакого дела до неудачливого барда.
Это была самая грандиозная потасовка, с какой мне когда-либо «посчастливилось» сталкиваться.
К молниям, то и дело с треском проносившимся в воздухе, присоединились метко разящие огненные шары, которые щедрой рукой отпускал рыжеволосый северянин. При этом выкрикивал что-то на непонятном мне языке, огревая зазевавшихся воинов деревянным посохом по неприкрытым головам. Подозреваю, что это были не заклинания, а просто крепкие иноязычные ругательства…
Воин с короткими всклокоченными волосами, все это время сладко спящий в обнимку с пивной кружкой, наконец проснулся, когда один из огненных шаров с треском влетел в стену над его головой. С воплем: «Да у вас тут веселуха!» - он выхватил откуда-то из-под стола два коротких узких клинка и прыгнул в самую гущу воинов, сцепившихся друг с другом яростным змеиным комком.
Я заметила, что наемники, так же принимавшие участие в потасовке, разделились почти поровну – видимо, каждая сторона надеялась после получить вознаграждение от своих «покровителей».
Чингиз и Берзерк рубились спина к спине. Очень скоро возле них освободилось свободное пространство, украшенное одним трупом и рукой какого-то несчастливца. Место трусливо отступивших рекрутов тут же заняли двое паладинов, виртуозно управляющиеся с огромными двуручными фламбергами.
А вот оружие и стиль боя последнего из северян я все никак не могла распознать. Худая фигура, закутанная в черный плащ, то и дело исчезала из моего поля зрения, появляясь то тут, то там, и единственное, что мне удавалось уловить – это смазанные движения и тусклый стальной блеск в тяжелых темных складках…После чего воины, рядом с которыми появлялась зловещая фигура, падали, захлебываясь кровью…
Исход боя был еще не ясен, но численное преимущество было явно на стороне паладинов.
Хотя вокруг тяжело дышащих северян вповалку лежало уже шестеро трупов, все они были наемниками.
Ни один из паладинов так и не получил сколько-нибудь серьезных повреждений.
А вот «варваров», держащихся на ногах, заметно поубавилось – любитель поспать, владеющий странными, похожими на иглы клинками, лежал, привалившись к стене, и не подавал признаков жизни. Его лицо было бледным и умиротворенным, из рассеченного виска по щеке струилась кровь.
Чингиз шипел от боли, зажимая правой рукой разорванный бок, но меч в левой держал уверенно.
Обреченно вздохнув, я стала вылезать из-под стола, куда благополучно переместилась для лучшего обзора и безопасности.
Если паладины одержат победу, для меня это может обернуться большими неприятностями. А если откровенно, то сразу же после этого мне свернут шею, не посмотрев ни на нежный пол, ни на юный возраст…
Да, в конце концов, воин я ли нет?!
Зря меня отец что ли в воинское училище отдавал? Правда, и оттуда меня выгнали…
Не рискнув полностью покинуть свое убежище, я лишь слегка высунулась из-под стола, извлекла на свет божий свой меч (слегка проржавевший, зато, как утверждал торговец, верный и крепкий) и стала ждать свою жертву.
Когда один из паладинов, увлеченный схваткой, шагнул ко мне, я с диким воплем выбросила вперед руку, намереваясь полоснуть его по ноге.
Меч скользнул по сапогу, не причинив ни малейшего вреда паладину, наткнулся на бронированную голень и с жалобным «дзынь!» развалился на две части.
Несколько секунд я тупо рассматривала обломок меча в руке, затем непонятно зачем вернула его ножны и решительно вылезла из-под стола.
Эх, чтоб вас! Помирать, так с песней!
В эту же секунду возле самого уха с треском пролетела молния, но я храбро поднялась на ноги и с лютней на перевес стала взбираться на стол.
Выпрямившись, я окинула окровавленный пол и стены таверны взглядом, полным вселенской печали, и ударила по струнам…
Колки моей старенькой лютни всегда держали плохо, да и сам инструмент давно уже пора было менять. Возможно, именно поэтому мой музыкальный талант никак не могли оценить должным образом…
Вот и сейчас, стоило моим пальцам лишь коснуться струн, как окрестности огласили душераздирающие кашляющие звуки. Не сразу я поняла, что их издает моя собственная лютня.
В пылу боя воины не на меня внимание, никто даже не повернул головы. Но я не остановилась на достигнутом.
Я запела.
…То есть пением это можно было назвать только условно, потому что слов выбранной мной песни я не помнила, как, впрочем, и мелодии. Девичья память, знаете ли…
Подразумевалось, что исполняться будет что-нибудь из героического эпоса, дабы поддержать славных воинов-северян. Поэтому я постаралась добавить в голос особенной глубины и задорности. Получилось слегка визгливо, но, в целом, довольно сносно.
Успех у публики я заимела незамедлительно: в меня полетели пивные кружки, остатки еды, содранные тут же с трупов сапоги, несколько кинжалов (благо пущенных не поворачивая головы – на звук), а какой-то умник даже запустил в мою сторону огненный шар…Я тебе это еще припомню, рыжий засранец!
Прыгая по столу, с ловкостью блохи я уворачивалась от летящих со всех в меня сторон предметов, продолжая петь и стараясь не сбивать дыхание.
Голос застыл на одной высокой ноте, так что уши стало закладывать даже у меня.
Пусть эти неотесанные варвары ничего не понимают в искусстве, я все равно должна поддержать их, укрепить боевой дух и деморализовать противника!
Ха-ха! Так вот оно что! Я первый и единственный в нашем мире боевой бард!
Некоторые время спустя уставшие воины перестали швыряться в меня кухонной утварью и оружием. Почувствовав себя в безопасности, окрыленная неожиданным успехам, я запрокинула голову и завопила еще громче, неистово ударяя по дребезжащим струнам.
Мой голос зазвучал еще выше, рваная мелодия выровнялась, налилась глубиной и силой.
Что-то с грохотом упало рядом со мной, обдав потоком воздуха ноги.
С царственной презрительностью я не обратила на это внимания. Можете что угодно швырять в беззащитного барда, невежды! Но только смерть может заставить его прервать недопетую песню!
В отместку я подняла голос до самой высокой, на какую только была способна, ноты и особенно яростно ударила по струнам.
Что-то грохотало, валилось и падало вокруг, я же продолжала вдохновенно петь, закрыв глаза и высоко запрокинув голову.
…Лишь когда затихли последние звуки моей эпической баллады, я развела руки в стороны, широко улыбнулась и открыла сияющие глаза, приготовившись принять бурные овации…
Таверна была разрушена.
Почти ничего не осталось от стен, на полу, залитом густой бурой кровью и усыпанном трупами, валялись развороченные столы и стулья. Двоих паладинов придавило потолочной балкой, так что я могла видеть лишь кончики их бордовых плащей и сапоги, сиротливо торчащие из-под тяжелого деревянного бруса. Двое других лежали вповалку на животах и, судя по темным вязким лужам, растекшимся рядом с ними по полу, опасности уже не представляли.
Последний из паладинов – тот самый, у которого я умыкнула кольцо, сидел, привалившись к последней выстоявшей стене, зажимал распоротый живот и тихо, сквозь зубы ругался.
Северяне же почти все были целы, за исключением раненного Чингиза и молодого воина, погибшего в самом начале.
Короткая и жаркая схватка была окончена.
Светловолосый паладин со сдавленным шипением отнял руку от раны и поднял голову. Наши глаза встретились. От обрушившейся на меня ненависти стало трудно дышать, задрожали колени, так что пришлось безвольно плюхнуться на стол.
Этот взгляд обещал мне тысячи из самых медленных и страшных пыток…
Но мы ведь победили, да? Значит, бояться мне нечего?
Паладин еще немного потаращился на меня, затем отвернулся, переведя пылающий яростью взгляд на своих врагов. Из его рта текла кровь, дыхание давалось с явным трудом, но почему-то никто из северян не спешил прикончить его.
- Ты свободен, светлый, - этот низкий, рокочущий голос я узнала бы теперь из тысячи, - Забирай тела своих воинов и уходи из наших земель. Мы не станем убивать тебя…На этот раз.
- Инк! – прорычал Берзерк, делая шаг к паладину и сжимая рукоять тяжелого двуручника так, что побелели пальцы, - Этот светлый посмел оскорбить тебя! Он заслуживает позорной смерти!
Черноволосый гигант нахмурился.
- Воин должен быть великодушен, Берзерк…Разве ты забыл, чему учил нас Темный Ангел?
- Вы поплатитесь за это, смерды… - медленно протянул паладин, сплюнув комочек запекшейся крови, - Вы все! Я еще заставлю вас лизать пыль у моих ног...
Берзерк зарычал так, рядом со мной рухнул дверной косяк, все это время продолжавший стоять, удерживаемый непонятными силами.
- Я сказал, пусть идет! – Инк властно поднял руку, и никто из присутствующих не стал ему перечить.
Морщась от боли, паладин потянулся к карману на поясном ремне, извлек оттуда небольшой свиток и с силой сжал его в руке. Свиток вспыхнул, на пол посыпался пепел.
Несколько секунд спустя справа от него пространство будто разрезало пополам тонкой серебристой линией – портал стал медленно открываться.
Паладин протянул руку, коснувшись линии, и ее моментально охватило искрящееся пламя. Прежде, чем портал поглотил его, паладин вновь повернулся ко мне, смерив ненавидящим взглядом.
- Запомни мое лицо, смертник! Это будет последнее, что ты увидишь! – на этих словах беловолосый паладин исчез.
Я с шумом вытолкнула воздух из легких – оказывается, все это время я даже выдохнуть боялась.
Ффух, пронесло…
Инк тем временем подошел к сидевшему на обломке стола Чингизу и жестом приказал ему подняться.
Рваная рана на правом боку воина была глубокой и продолжала кровоточить, но, судя по тому, как уверенно он держался на ногах, опасности для жизни не представляла.
Потерев ладони друг о друга, Инк приложил их ране. Чингиз вздрогнул и скривился, но вырываться не стал. Запахло паленой кожей, кровь из-под крепок прижатых ладоней заструилась сильнее, несколько вязких дымящихся капель упало на пол.
Когда Инк убрал ладони, на месте глубокой раны был шрам. Совсем свежий – ткни пальцем, и брызнет кровь, но все же это был шрам, а не сочащаяся кровью разворочанная плоть.
- Что с Чехом? – коротко спросил Инк.
Рыжеволосый северянин, склонившийся над неподвижным телом воина, фыркнул:
- Он спит, Инк. Он ведь со вчера пьет, не просыхая, так что удар по башке был ему только на руку…
- Хорошо, Тьма, тогда он на тебе, - кивнул черноволосый гигант, - Приведи его в чувство.
- Да ему сейчас даже магический пинок под зад не поможет, - буркнул Тьма и с брезгливой гримасой стал хлопать спящего воина по небритым щекам.
Стараясь не шуметь, я осторожно слезла со стола, каким-то чудом уцелевшего на фоне общего разрушительного хаоса.
Казалось, никто не обращает на меня внимание. Самое время для того, что бы по-тихому смыться – все равно, искать ночлега и пищи в таверне, разрушенной до основания, не имело смысла…
- Эй, бард!
От неожиданности я едва не выронила лютню. Чувствуя, как от страха неприятно-липкой становится спина, я нехотя повернулась.
На меня в упор смотрел Инк. Я сдавленно пискнула и попятилась назад.
- Кто ты?
Почему-то при звуке низкого, лишенного эмоций голоса мне стало еще страшнее.
На глаза навернулись слезы. Я хочу домой…к маме!
- Кто ты? – повторил северянин.
В темных глазах сверкнуло нетерпение.
- Ну…эээ…- наконец выдавила я, - Бард…как бы.
Повисло напряженное молчание. К нам подошли Чингиз и Берзерк. У обоих на лицах застыло любопытное выражение. Даже Тьма, увлеченно, но безрезультатно хлеставший дрыхнувшего соратника по щекам, оторвался от своего занятия и уставился на меня. Лишь худой северянин, закутанный в плащ, продолжал держаться в стороне.
- Бард, значит? – мрачно уточнил Инк, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Очень уж зловещим показался мне его тон.
- Да брось заливать, парень, - вмешался Берзерк, - А кто таверну порушил? Я, что ли? Ты же маг, как пить дать!
- Эээ…кто? Я?
- Ну, не я же! – хохотнул бородач, после чего нагнулся и стал деловито вытирать свой двуручник об одежду одного из трупов.
- Никакой я не маг! - решительно отрезала я, для наглядности вытащив из ножен обломок меча.
- Но разве не твоя музыка разрушила все вокруг? – в голосе Инка появились нотки сомнения, - Как же ты можешь не быть магом?
- Какие разрушения? При чем здесь несчастный бард?- забормотала я, - Три класса церковно-приходской школы… какая магия?
Я чувствовала, что еще немного – и я позорно разревусь. Чего от меня хотят эти ненормальные?
Внезапно рыжеволосый колдун громогласно расхохотался. Смеялся он со вкусом – запрокинув голову и широко открыв рот.
Как по команде, все уставились на него.
Отдышавшись, он вытер грязной ладонью слезящиеся глаза:
- Ну, не знаю на счет магии…но это было самое ужасное пение, какое я когда-либо слышал! – и он снова разразился нездоровым смехом.
Я насупилась. Много ты понимаешь, тупая гора мускул…
- Звать-то тебя как? – дружелюбно спросил светловолосый бородач, огрев по плечу так, что меня отшвырнуло на метр и я плюхнулась прямо на грязный пол.
Все дружно посмотрели на него с молчаливым неодобрением.
- Прости, не рассчитал, - смущенно пробормотал Берзерк, помогая мне встать на ноги.
- Фрид…- начала было я, - Фридрих!
Вообще-то родители нарекли меня Фридой. Но этим неотесанным мужланом вовсе не обязательно знать, что я – девушка. А то начнут еще руки распускать…
- Ыш как…- уважительно протянул Берзерк, бережно отряхивая мне спину.
От такой «бережности» мне на мгновенье показалось, что лопатки выйдут у меня из груди.
- Ну, можно и так…- устало вздохнула я.
Неожиданно зверски захотелось спать. Все-таки неудачный у меня сегодня день.
- Бард, ты помог нам сегодня, - голос Инка зазвучал торжественно, и, не веря своим ушам, я во все глаза уставилась на него, - За это ты вправе требовать любой награды или услуги от нас.
У меня перехватило дыхание.
- Любой? – все еще отказываясь до конца верить в нежданную удачу, переспросила я.
Инк величественно кивнул.
Я задумалась…Золото, драгоценности – это все тлен…
А что, если…?
От сумасшедшей мысли, промелькнувшей в голове, сердце суматошно забилось в груди. Вероятнее всего, меня убьют за такую дерзость, но ведь я буду жалеть всю жизнь, если не попробую…
- Примите меня в свой клан! – выпалила я и тут же закрыла рот ладонь, испугавшись собственных слов.
Ответом мне было молчание.
Инк хмуро сверлил меня взглядом, Берзерк и Чингиз пытались подобрать нижнюю челюсть, а Рыжеволосый Тьма застыл с занесенной над лицом все еще беззаботно дрыхнущего Чеха ладонью.
- Что ж, - нарушил тишину темноволосый северянин, - Я дал слово, и я не вправе забрать его.
С этими словами он шагнул ко мне и положил на плечо тяжелую и горячую, как наковальня, руку.
- Бард, будешь ли ты служить Темному ангелу верой и правдой?
- Да! – не сразу сообразив, чего от меня хотят, выдохнула я.
Инк тяжело и как-то совсем безрадостно вздохнул, затем развернулся к оторопевшим воинам.
- Отныне дева, принявшая имя Ышка, будет нам сестрой и соратницей. Сестрой любимой, соратницей – верной. Да будет так.
Зловещую тишину, наступившую за этим, бесцеремонно разорвал вопль Берзерка:
- Де…дева?!
В это время я пыталась совладать со справедливым возмущением.
Ышка?! Да более идиотского имени мне еще не доводилось слышать!
Не обращая на нас ни малейшего внимания, Инк достал из поясного кошеля мешочек внушительных размеров и бросил его тавернщику, все это время подглядывающему за происходящим из-под приоткрытой крышки погреба.
- Этого хватит на отстройку. Всем на выход, мы уходим!
Берзерк продолжал что-то бормотать, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль. Чингиз безуспешно пытался растормошить его, мутузя кулаком по спине.
- Да, что ты, в самом деле, так разволновался, Берз? – Рыжеволосый северянин, позевывая, подошел к нам, - Ведь с самого начала было ясно, что это – девчонка…
Я хотела было возмутиться, что я – не девчонка, а вполне взрослая, самостоятельная женщина, но мою гневную реплику прервала дикая боль в левом плече.
От него повалил дым, едко запахло паленой кожей. Заорав, я рванула с плеча куртку, оголив руку.
На светлой коже красно-черным уродливым пятном красовалось клеймо в виде шара, сжатого страшной когтистой лапой.
- Что…что это?! – в ужасе выдохнула я.
- Сие есть знак принадлежности к нашему клану, дева, - тихий шипящий голос заставил меня испуганно подпрыгнуть, - Отныне ты находишься под нашей защитой…
Медленно, отчего-то страшась делать резкие движения, я повернула голову. И встретилась с круглыми, как полная луна, желтыми глазами. Длинные вытянутые зрачки еще больше придавали им сходства со змеиными.
…- И в нашем распоряжении.
Человек откинул капюшон, обнажив гладко выбритый череп.
Я судорожно сглотнула, вглядываясь в незнакомое лицо. Белое, как полотно, с высокими острыми скулами и тонким прямым носом это лицо можно было бы назвать красивым, если бы не его пугающая худоба и желтые костерки глаз.
- Кто ты? – я попыталась спросить спокойно, но голос предательски дрогнул.
- Темный Ангел нарек меня Змеепсихом…но ты можешь называть меня Змеем. А теперь следуй за мной, дева. Глава клана не любит ждать.
Он улыбнулся, обнажив остро заточенные треугольные зубы, поманил меня когтистым пальцем и шагнул в темноту.
- Я буду звать тебя Психом, - огрызнулась я.
После чего подхватила лютню и скользнула в объятия ночи.
Эх, как чуяло мое сердце, - приключения только начинались…
|
Total disscussion threads: 4 Pages: 1
«« « 1 » »»
Post reply | Post reply with quote
 |
|
| Для дебюта - превосходно. |
 |
|
|
 |
|
| оо))) однозначно - не последняя:)) |
|
|
|
|
Post reply | Post reply with quote
Total disscussion threads: 4 Pages: 1
«« « 1 » »»
|
 |
