 |
| ru |
 |
updated 08.07.08 07:16 02-07-08 @ 11:54
nazipanker  
Уно.
|
День уже подходил к концу, но до заката еще оставалось немного времени, когда он , пошатываясь, подошел к обрыву и присел на каменный выступ, спустив ноги в синих выцветших джинсах к воде. Этот пирс был его излюбленным местом. Он дальше всего выпирал в море и, сидя на нем, можно было представить, что сидишь на носу корабля, несущегося в бесконечную водную даль.
Сегодня он пришел позднее обычного- слишком увлекся исследованием берега и, кроме того, заблудился и очень устал, пока искал дорогу обратно. В какой-то момент ему даже показалось, что он никогда не выберется из этой незнакомой местности. Раньше у него не было проблем с ориентиром. Мальчиком он очень любил гулять один по огромному парку со старыми деревьями, который был недалеко от дома, и мечтал, что непременно будет индейцем или партизаном. Родители не боялись отпускать его одного, только бабушка порой охала и причитала, сетуя на «страшное время» (вспоминая при этом, как сама она ходила в школу за несколько километров). Что было страшного в то время- он не понимал этого и сейчас.
Он вспомнил существо, которое сегодня видел. Это было в какой-то штольне, куда он забрел, надеясь найти что-нибудь полезное. В штольне было темно, и он мог видеть лишь то немногое, что освещал его тускло горящий факел. Первое, что он увидел - это ее лицо. Да, судя по лицу- это была женщина. Он готов был броситься к ней с криком приветствия. Сколько он уже не видел человеческого лица? Год? Два? Пять? Он сделал несколько шагов навстречу, и...остановился. Дама повернула к нему лицо - это было движение...игуаны - открыла ненадолго рот (он успел увидеть внутри нечто, напоминающее хоботок), затем сложила губы трубочкой и издала звук, от которого по всему его телу словно прошел электрический разряд. И дело даже не в том, что звук был невыносимо громким, ужасало то, что это не было звуком, который могла издать Божья тварь. Турбина, сирена, что угодно, но не живое существо. Как в каком-то трансе, он отступил, не сводя с нее (с него) глаз. Существо же, впрочем, тут же охладело к нему. Оно было занято чем-то важным. Он отвел факел в сторону, освещая туловище. Да, лицо было единственным, что как-то отождествляло существо с человеком. Все остальное не имело даже оттенка человеческого. Голова, покрытая короткой шерстью, без шеи переходила в туловище, которое напоминало отдаленно туловище какого-то насекомого. Примерно посередине находились две лапы, похожие на обезьяньи, но с выгнутыми в обратную сторону локтевыми суставами и двумя толстыми -сантиметров по пять в диаметре- и длинными -сантиметров пятнадцать- пальцами. На этих лапах оно и стояло, слегка покачиваясь из стороны в сторону, как в каком-то странном танце. Туловище сужалось в некое подобие хвоста, сплющенного как хвост насекомого, название которого он не помнил. На конце хвоста были также два "пальца", но разной длины и ширины. Вдруг тело резко дернулось вперед, он вздрогнул от неожиданности и вновь осветил голову. Теперь и лицо существа уже не было лицом: из ротового отверстия торчал тот самый хоботок, который он видел. На конце его болталась, визжа и пытаясь вырваться, огромная крыса. Существо выгнуло хобот вверх, и сразмаху опустило его, треснув крысой о каменный пол. После третьего удара крыса затихла, но еще не умерла. "Вот бы мне такого крысолова",- подумал он, но тут леди сделала такое, отчего он тут же передумал: с жутким урчанием она втянула крысу целиком, при этом он даже услышал, как у той захрустели кости и позвоночник. Затем изнутри у существа вырвался свист, подобный тому, какой издают курильщики со стажем. Хоботок втянулся и рот закрылся. Леди повернулась в его сторону (надо сказать, у нее это довольно ловко получалось, учитывая отсутствие шеи) и он мог поклясться, что ее взгляд был вполне осмысленным. Казалось, он выражал усталость и как бы говорил: "Ну что уставился. Иль нравлюсь?" Она вновь отвернулась и вдруг...зевнула!!!
Он тут же вышел из состояния оцепенения, развернулся и быстрым шагом направился к выходу, по пути постоянно оглядываясь назад, чтобы убедиться, что дама его не преследует. Он почувствовал, как волосы на голове зашевелились и подумал, что, вероятно, сойдет с ума от страха, если, оглянувшись, увидит, что она движется за ним. но он все равно оглядывался, причем чаще и чаще, так как страх оказаться вновь рядом с чудовищем был намного сильнее боязни сойти с ума. Он практически не смотрел вперед и неожиданно налетел на что-то босой ногой. Предмет отскочил в сторону, а он скорчился от боли, которая сразу заставила его забыть о страхе. Сначала он даже подумал, что сломал палец, но острая боль быстро схлынула и осталась тупая, ноющая. Прихрамывая и освещая факелом дорогу, он медленно пошел в ту сторону, куда, судя по звуку, отлетел предмет.
Это была шахтерская каска с фонарем посередине. Наклонившись за ней -абсолютно бесполезный для него предмет, но, вдруг пригодится- он увидел узкий проход в стене, за которым было нечто вроде оборудованного грота. Соблюдая все меры предосторожности, он зашел в грот.
Это был, несомненно, его счастливый день. Он нашел канистру с жидкостью, по запаху напоминающую олифу и груду ветоши, -вероятно, она использовалась в основном для факелов, так как рядом лежала кучка уже готовых- и целый пятилитровый металлический бочонок со спиртом. Бочонок стоял на тележке, у которой, правда, было сломано одно колесо, но, все же, ее можно было везти. Он собрал факела и сложил их на тележку, затем положил канистру и обмотал все ветошью. Каску, подумав, надел на голову и аккуратно повез тележку, стараясь не касаться пола сломанным колесом.
***
Да, день был, безусловно удачным, и стоил усталости и боли в ноге. До этого самой значительной находкой был небольшой склад с сигаретами. Тогда он обрадовался как ребенок, и, достав сигарету, несколько минут пританцовывал и, как полоумный, что-то напевал. Он сделал сразу же огромную затяжку и чуть не выплюнул легкие, закашлявшись. Голова закружилась, и желудок отверг все то немногое, что ему удалось съесть в последний раз: кусочек жареного омара и травяной лепешки.
Он улыбнулся, вспоминая об этом, достал сигарету и прикурил ее с помощью самодельной кремниево- бензиновой спички. Эта спичка была его гордостью, и он хранил ее как зеницу ока.
Сидеть на этом камне, курить, и смотреть на море было его любимым развлечением и способом отдыха. Море захватывало его, уносило мысли в мир неестественно-сладостных ощущений. Особенно он любил тот момент, когда Солнце, огромный алый шар, опускало свое, так и неизведанное человеком, тело в темную морскую воду и вода начинала...
***
...Еще одна...поднялась...выше...Волна приняла величественную позу, на секунду-другую замерла в ней, словно задумавшись: "А стоило ли?", и, наконец, решившись, бросилась всей массой на скалу. Удар- и сотни маленьких эльфов вырвались с восторгом из ее погибшего тела. Разлетевшись, они несколько мгновений праздновали свою неожиданную свободу, переливаясь в лучах заходящего солнца, затем часть их опустилась на скалы, часть попала на его лицо, а остальные вернулись в морскую пучину, чтобы найти новую самоотверженницу- мать-волну, и вновь повторить свой безумный трип.
Все изменилось, но только не Море. Море осталось прежним, и в этом было что-то завораживающее, оно притягивало к себе этим. Да оно, казалось, и не могло измениться, как не меняется все основное, то, что дало жизнь всему. Он читал (в у него были книги, и он умел читать), что жизнь на Земле началась именно в море и все живые твари вышли из него и только потом стали динозаврами, обезьянами и человеком. Однако, морская фауна претерпела изменения. Он давно уже не видел ни китов, ни акул. Последний раз он видел дельфина несколько лет назад. Дельфин лежал на берегу со вздувшимся брюхом. Похоже, что его недавно выбросило на берег, потому что он был еще жив. Он прервал страдания животного, опустив на его голову огромный камень. Вспоминая об этом, он подумал, что тогда первый раз совершил убийство не ради того, чтобы насытиться. Мысль о том, чтобы съесть дельфина поначалу пришла ему в голову, но он тут же отогнал ее. Дельфин умирал от какой-то ужасной болезни, и есть его было опасно.
Он питался в основном омарами, которых было предостаточно. К тому же, за ними не приходилось нырять, так как они сами выползали на берег. Рыбы в море почти не было, зато появились странные существа, похожие на крокодилов, но размером с ондатру, с нежным полупрозрачным туловищем и без зубов. Они «паслись» у берега, питаясь водорослями и планктоном, иногда становясь добычей омаров, когда тем надоедала падаль, и они решали поохотиться. Их движения тоже напоминали крокодильи. Плавали они медленно и вальяжно. Но когда он попытался поймать одного, вся стая с необычайной прытью испарилась, ловко работая хвостом-плавником. Он не знал, годятся ли они в пищу, поэтому оставил попытки их ловли.
Пища его была однообразной, но она его устраивала. Омар на костре, сушеный омар в дорогу, и омаровый суп- вечером, после Захода. Один раз в шахте он набрел на грот, который, видимо, служил когда-то продуктовым складом. Он находился глубоко под землей, и температура в нем позволяла какое-то время хранить продукты. Но все, что уцелело от вездесущих крыс, это тринадцать банок с консервами. Этикеток, конечно же, не было. Да и сами консервы сохранились каким-то чудом - десятка два других банок валялось на полу. Все они были вскрыты и опустошены наглыми тварями. Но срок годности был выбит на самих банках, под пугающими словами «СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ЗАПАС», и срок этот еще не вышел, либо же, если они и просрочены, то не больше, чем на полгода-год. По крайней мере, никаких вздутостей, определяющих то, что консервы непригодны к употреблению, не было. Вскрыв банку, уже у себя дома, он закатился диким хохотом: это было филе омара "в собственном соку".
***
Наконец, то, ради чего он сюда пришел, началось: Солнце начало свое погружение в воду. Вот он, Момент истины.
Земля плоская! несмотря на все доводы ученых! И Солнце опускается в море и ночует в нем, а утром, освежившись- опять выплывает, но уже с другой стороны острова. Он давно хотел сходить туда, но все не решался. На это ушел бы не один день, а, может быть, неделя или даже месяц. Кроме того, идти надо было бы через Кладбище. Это место, где произошла какая-то ужасная катастрофа. На протяжении нескольких километров все было усеяно скелетами людей и животных. И крысы. Целые полчища крыс. Но, пожалуй, это не самое главное. Втайне он очень боялся, что идти придется дольше чем он сможет осилить или...там вообще не окажется моря, хотя он не мог в это поверить. В это место он прибыл ребенком, но только уже в зрелом возрасте он вышел из того укрытия, где навсегда остались те, кого он знал. Вышел, и больше не вернется, и плевать на продовольствие и прочее- он сам себе все найдет. Он ушел, и счастлив, потому что снова обрел Мир, Море, Солнце, и Веру….. Он верил, что море есть и с другой стороны, острова…. И предпочел остаться с Верой.
Поэтому он встречал восходы здесь, представляя, как Солнце выныривает из морской пучины.
Он поймал себя на том что закаты также неизменчивы, как и море. Наверное, это было основной причиной того, что ему так нравилось наблюдать их. В этом мире все менялось с пугающей быстротой, и он очень ценил то, что было неизменно. Вечно. Он вспомнил, что раньше, давно, когда кроме него еще были люди, на небе ночью появлялось какое-то другое светило, но оно погибло, когда он еще был маленьким. Он вспомнил, что его набожная бабуля говорила ему, что Солнце уничтожило его в отместку людям за то, что они летали на него на своих космических кораблях, тем самым нарушая девственность Небесного тела. Когда он сказал об этом отцу, тот лишь засмеялся, ответив, что на Луну (да, это была Луна) упал огромный метеорит, тем самым уничтожив ее. И теперь, после заката Земля окуналась в темноту, правда звезды стали отчетливее, и, вроде бы даже ближе, они походили на рваные раны в небосводе, через которые струился свет. И, хотя звезд было по-прежнему много, света их нехватало, поэтому он нашел убежище себе максимально близко к этому пирсу.
В словах отца было больше здравого смысла, но в том, что происходило сейчас, этого самого смысла не было вовсе, поэтому гораздо удобнее и теплее было думать, что Земля плоская, а Солнце - это могущественное живое существо, во власти которого было покарать и людей, и Луну, и даже Землю. Возможно, это уже случилось, и Земля тоже погибла, не так как Луна, не совсем…и осталось море, этот остров, и он. По какой-то непонятной причине , но Солнце захотело оставить ему жизнь, и он безгранично любил его за это. Солнце оскорбилось развратностью земной жизни и решило очистить ее от скверны, чтобы затем дать ей новую жизнь, более совершенную, может быть, даже вечную. И когда-нибудь, возможно очень скоро, во время одного из закатов произойдет Святое Совокупление Солнца и Моря, и из пучины выйдет его спутница, его Ева, с которой они начнут Новый Род Человеческий.
Сентябрь 00.
|
Total disscussion threads: 3 Pages: 1
«« « 1 » »»
Post reply | Post reply with quote
 |
|
| Муза моя, будь всегда со мной, и я еще и стихи научусь писать, Спасибо. Это лучший коммент. Люблю тебя, вместе мы Эльбрус в песок обратим, сил хватит, только бы ты была всегда рядом!0 Люблю!!! |
 |
|
|
Post reply | Post reply with quote
Total disscussion threads: 3 Pages: 1
«« « 1 » »»
|
 |
