If this is a first time you visiting Scrolls, please register in Fight Club. If you already registered, please authorize on Fight Club start page with your login and password.
Где-то в самых тайных, изломанных гранях чувственности кроется разгадка человеческой беспомощности. Сколько мы знаем людей, которые были с одной стороны слишком велики для любви, а с другой её не стоили? Я думаю, что не много. Что восхищает или ужасает одного человека в другом? Граней соприкосновения действительности с этим вопросом множество. Точнее, их такое количество, что охватить их каким-то либо текстом кажется мне делом множества жизней и судеб, помноженное на недостижимость и возведённую в степень вечности. Поэтому в этом тексте, я попробую высказать мнение только на одну грань. Само действие чувств в преувеличенной степени ( восхищение, ужас) свидетельствует о некоторой напряжённости нервной системы – отходом от нормального функционирования. Однако, эти состояния содержат в себе некий «наркотический» заряд, который заставляет человека стремится к этим ощущения вновь и вновь, причём, каждый раз в более и более преувеличенной степени. Человек, испытавший это нервное возбуждение, вместе с безграничным удовольствием получает и противоположное его действие. То есть, любое сильное впечатление имеет дуалистическое действие - с каждым приобретением человек получает и разрушение. Хорошим примером этого действия могут служить глаза умной женщины, которая долго находилась во власти этих «наркотических» движений. По-видимому, у людей существует некоторая оценка именно этого опыта. По степени опытности в этой чувственно-ментальной грани естества один человек испытывает влечение к другому человеку. Интересно, что иногда эта степень настолько очевидна, что людям не требуется никаких слов между собой для индификации. Животная сторона человека – его чувственная сущность, желает безраздельно властвовать над объектом своего «наркотического» влечения, особенно, если это влечение подкрепилось хоть каким-нибудь временем и создала эффект удвоения реальности – обмана любви. Вот почему, к примеру, некоторые любящие мужчины никогда не смирятся с тем, что объект их «глубоких» чувств будет изображен художником в обнаженном виде. Перспектива того, что самая сокровенная тайная чувственность будет принадлежать не мужчине, а вечности, приводят его в бешенство. Чем больше два человека жаждут соединения, полного растворения друг в друге, тем сильнее на них действует сила отката. Именно поэтому вполне уместно употребить строчку, - « От вселенской любви, только морды в крови!». Чем спокойнее и размереннее их чувство, тем более безжизненным и тусклым кажется оно со стороны. Хотя, люди, непосредственно участвующие в такой связи, могут совершенно этого не замечать и считать, что у них все хорошо – думать, что они «счастливы». Получается, что в действительности существует огромное количество людей, которые своими соединениями с другими людьми осуществляют разные природные механизмы. И вполне понятно, почему, людям одного природного механизма совершенно неинтересны и непривлекательны люди другого. Это означает, что исходя из своей чувственной ментальности, человек выбирает людей, с которыми он движется по определённому заложенному пути – судьбе. И то, что причина прохода человека по определённой жизненной колее определяется не столько мелочами и обстоятельствами, сколько уровнем его «наркотической» зависимости и реакцией на эту зависимость. Рассмотрим пару примеров. Женщина, находящаяся в сильной «наркотической» зависимости и имеющая большой опыт в ней выбирает себе в спутники мужчину полностью противоположного склада, который является противником внутренних бурь и считает самым достойным и разумным от них отстраняться. Естественно – это люди разных механизмов. Следовательно, длительное единение в моногамии для этих людей невозможно. Так как в нашем примере мужчина – чувственный аскет, то женщине находящейся рядом с ним начинает не хватать встрясок счастья, получаемого от «наркотической» зависимости. Откаты же от чувственной синусоиды, из-за которых собственно и произошло соединение этих разных людей, успешно гасятся умиротворением и всепрощением, а часто и просто отсутствием, у этого мужчины чувства « земной любви». Женщина начинает искать этих встрясок где-то ещё, причём в крайних степенях, но, получая их, снова возвращается к своему мужчине. Таким образом, для этой женщины вырисовываются своеобразные весы.
Мужчина «наркоман» видит женщину этого же механизма. Между ними загорается страсть, которая, разгораясь, набирает и набирает обороты. Они не делают никаких пауз, никаких остановок, бьются в конвульсии своего чувства. И чем больше они эксплуатирует его, тем меньше получают. Здесь работает принцип мозоли: - чем больше ты раздражаешь, тем менее чувствительно становиться место для раздражения. Соответственно этой паре нужно всё больше усилий для того, что бы получить эту «Встряску счастья», а остановиться они не могут, т.к. в остановке моментально проявляется вся тщетность их усилий и вся чёрная сторона «наркомании». Такое соединение обречено. Но часто, такое обречение выглядит много ярче и действительней совместного «счастливого» сожительства. Особенно, если скорое окончание такого слияния имеет крайний «трагизм».
И, наконец, пример, когда соединяются два человека, которые свободны от «наркотической зависимости». Эти люди могут «счастливо» прожить всю жизнь. Т.к. если нет взлётов, то нет и падений, а соответственно принцип весов нерушим. Многие утверждают, что именно такой тип отношений и является наиболее чувственно возвышенным. Мне же видится здесь всего лишь один из множества механизмов, который по своей сути ничем не лучше и не хуже других.
И последнее, что мне хотелось бы отобразить в своей узкой «грани» этого вопроса то, что все эти механизмы и силы «наркотического» действия часто сильно подвержены возрасту. То есть, один и тот же человек может «перетекать» из одной группы в другую. Соответственно привлекая и отталкивая в различные возрастные периоды различных людей. Но мне кажется, что такое «перетекание» почти повсеместно распространено и достаточно обычно, поэтому наибольший интерес представляют натуры, у которых этого «перетекания» не происходит. И в этом чувственном хаосе они видятся мне наиболее цельными.